Богу нужна только душа

Первая пересадка сердца была проведена в Казахстане буквально месяц назад. Это стало большим событием в новейшей истории государства. В научном центре материнства и детства планируется развитие трансплантации органов пациентам детского возраста.

Но если говорить о достижениях трансплантологической службы РК в целом, то это около 600 операций по пересадке почки, 4 операции – по пересадке печени, 9 - по пересадке костного мозга. На сегодняшний день хирурги трех центров: неотложной медицины в г.Астане, института им.Сызганова и больницы №7 г.Алматы могут проводить данные операции. Есть высоко оснащенные операционные, обученные кадры и … тысячи пациентов, для которых донорский орган – единственная надежда на жизнь.

О самой интересной и неоднозначной отрасли медицины наш разговор с Гани Куттымуратовым, советником по трансплантологии АО «Республиканский научный центр неотложной медицинской помощи», главным внештатным трансплантологом Министерства здравоохранения РК.

- Мало кто знает, но трансплантологическая служба в Казахстане начала свою работу еще в 1979 году. Первая пересадка почки была проведена на базе института им. Сызганова в г.Алматы. В течение 20 лет с 1979 до 2009 года хирургами этого института пересаживались почки в основном от трупного донора. Кто такой трупный донор? Это тот пациент, у которого консилиум врачей констатировал смерть мозга, то есть здесь речь идет о полном отсутствии функции головного мозга при искусственно поддерживающей работе сердца и легких. Такая смерть мозга равноценна биологической смерти.

А в прошлом году мы впервые пересадили печень от живого донора и сделали трансплантацию костного мозга.

- Гани Муратович, насколько развитие трансплантологии актуально для Казахстана? Какое количество пациентов нуждается в донорских органах?

- По примерным подсчетам таких около 8-9 тысяч. Точное число узнать невозможно, потому что, увы, часть этих больных умирает, не дождавшись пересадки, а на их место приходят новые. Часть пациентов государство направляет в клиники России, Беларуси, где хорошо развита трансплантация от трупных доноров, и эти операции оплачивает бюджет страны. Кто-то самостоятельно выезжает, например, в Пакистан, Индию. В любом случае это стоит огромных денег. К примеру, одна трансплантация почки, сделанная казахстанцу в зарубежной клинике, обходится государственной казне в 35-40 тысяч долларов, печени – около 80-100 тысяч.

- Проблема с трансплантацией сегодня - это и социальная проблема...

- Общество должно решить для себя, насколько оно верит врачам, в возможности трансплантации, потому что на самом деле врач-трансплантолог нужен для выполнения операции. А все остальное – это, действительно, социальная проблема, ее решение не нужно перекладывать только на врачей.

Во многих европейских странах, особенно, где преобладает католическое вероисповедание, донорство и трансплантология давно стали нормой. У входа в католический храм вы обязательно заметите табличку с надписью: оставь органы на земле, они помогут спасти людей, Богу нужна только душа. Поэтому там очень развито донорство после смерти.

Хороший пример бурного развития трансплантологии есть в Беларуси. Президент страны Александр Лукашенко, посетив центр трансплантологии, наказал развить эту службу за счет трупного донорства. Там даже стали наказывать тех врачей, которые вовремя не выявляют смерть мозга, следовательно, упускают таких доноров, и, наоборот, материально стимулировать вовремя проведенные операции.

Нам тоже следует пойти по такому пути и развивать трупное донорство. Ведь один трупный донор, как бы это кощунственно не звучало: это сердце, печень, две почки, поджелудочная железа.

В среднем за счет одного человека можно спасти жизнь 6-7 пациентам.

- При выявлении пациента со смертью мозга, наши врачи имеют право изымать его органы?

- Законодательно - да, могут. В трансплантации существуют три модели: первая: презумпция согласия, когда любой человек после смерти автоматически становится донором, при условии, что он при жизни или его родственники не дали отказ. Вторая модель: презумпция несогласия. Такая модель есть в Германии, Америке - когда медицинские работники не имеют право изымать органы, если человек при жизни дал отказ или его родственники против изъятия у него органов после смерти в случае отсутствия какого-либо волеизъявления самого донора при жизни. То есть, если у врача не будет письменного согласия от донора или его родственников на изъятие у него органов, то изымать органы запрещено. Донором может быть лишь тот человек, который добровольно еще при жизни дал согласие и это фиксируется в одном из его юридических документов. И третья модель: рутинный забор, когда труп принадлежит государству и изъятие органов проводится без какого-либо согласия родственников.

Так вот в нашей стране презумпция согласия, то есть мы имеем полное право при смерти мозга изъять органы у пациента, но тем не менее, исходя из человеческих понятий, мы спрашиваем разрешения у родственника.

- А если говорить о живых донорах, очень часто даже близкие родственники больного, видя, что ему требуется почка, либо печень, не торопятся давать согласие помочь, опасаясь за свое здоровье.

- Философия трансплантации от живого донора несёт в себе смысл, что он после донорства органа или части органа должен быть полностью социально и физически здоров. Все наши доноры живы, здоровы и никто не остался инвалидом. В мире описаны и осложнения со стороны донора, о чем они ставятся в известность. Но могу сказать, что у нас пока никаких осложнений не было. У нас есть пациентки, которые с пересаженной почкой, беременеют и рожают здоровых детишек. У самого донора одна почка перенимает функции второй и полноценно продолжает работать.

А печень вообще способна очень сильно удивлять своими регенерирующими свойствами. В течение первых двух месяцев после операции она восстанавливается максимально быстро, в течение года - полностью заканчивает регенерацию. Конечно, она не вырастает, как хвост у ящерицы, сохраняя такую же форму, а просто набирает нужный объём из расчета на1 кгмассы тела необходимого веса больного.

- Это означает, что здоровый человек, отдав часть своей печени, фактически обретает через некоторое время орган, который был до операции?

- Совершенно верно! Ещё в древнегреческом мифе о Прометее были описаны уникальные свойства печени к регенерации. Для реципиента это вообще шанс на жизнь, которого нет без трансплантации. Кроме того, медицинские технологии сейчас тоже способны творить чудеса. К примеру, в прошлом году в Республиканском центре неотложной помощи мы внедрили эндоскопический метод изъятия почки, то есть почка изымается через небольшой прокол, минимально травмируя донора.

- Трансплантация, пожалуй, как никакая другая операция, зависит от слаженной работы нескольких подразделений медицины, можно ли сказать, что в этом отношении все идеально? И что такой Лист ожидания, Банк органов, как обеспечивается соблюдение очередности и справедливости в распределении органов?

- Трансплантацию называют высшим пилотажем медицины и нередко, судя по тому, как она развивается, говорят о развитии самого государства. Не могу сказать, что на данный момент все отлажено от А до Я. Но именно для этого совсем недавно на базе Национального медицинского холдинга было создано Координационное бюро трансплантологии, запланировано строительства Центра трансплантации органов и тканей на 300 коек при Национальном научном медицинском центре в г.Астане. Что касается Банка органов, такого у нас еще нет. Ведь сами органы невозможно где-то держать долгое время. К примеру сердце надо пересаживать в течение 3-4 часов, печень 8-10 часов, и почки 24-26 часов. Лист ожидания у нас имеется, в него поочередно записывают всех пациентов, нуждающихся в органах.

Теперь, о справедливости. Если появляется донорский орган, из Листа ожидания отбираются те пациенты, которому подходит этот орган, далее учитывается его возраст, состояние здоровья, место проживания… Касательно последнего, мы уже говорили, что орган можно хранить лишь определенное время, поэтому нам следует созвониться с пациентом, успеет ли он приехать за определенный промежуток времени или нет. Думаю, что в этом отношении все очень открыто и справедливо.

- Гани Муратович, когда мы сможем говорить о нашей стране, как о государстве с хорошей трансплантацией?

- В Америке, а это лидер трансплантации, летальность в Листе ожидания 6,2%. Получается, что из 100 пациентов только 6 умирают, не дождавшись операции. Остальным делают трансплантацию, и они живут еще долгие годы, принося свою пользу обществу.

У нас из общего числа нуждающихся в органах 75% умирают. Думаю, что когда этот показатель будет меньше 50% - это станет очень хорошим достижением для нашей страны.

Асель Касымканова