Статьи
Самому старшему ребенку, рожденному в Казахстане, благодаря экстракорпоральному оплодотворению, в этом году исполнилось шестнадцать.
Вспомогательные репродуктивные технологии пришли в нашу страну двадцать лет назад, когда в мире уже жило целое поколение «пробирочных» деток. Однако эффективность ЭКО и других методов решения проблем бесплодия у нас на мировом уровне – около 40%, а по результатам отдельных периодов – даже выше.
В разных уголках планеты живет пять миллионов детей, появившихся на свет благодаря инновациям в медицине. Они растут, играют, учатся, болеют так же, как и все остальные дети. Единственная разница: у них есть не только самые счастливые на свете родители, но и авторы – специалисты, которые, опуская подробности, соединили яйцеклетки и сперматозоиды их родителей in vitro, то есть в пробирке.
Автором первого такого малыша в Казахстане стала Салтанат Байкошкарова, репродуктолог-эмбриолог, доктор биологических наук, член национальной комиссии по делам женщин и семейной демографической политике при Президенте РК. Сегодня Салтанат Берденовна с трепетом вспоминает людей, доверивших ей зачатие своего будущего ребенка:
- Женщине был поставлен диагноз «первичное бесплодие», обусловленный неудачными попытками зачать ребенка на протяжении семи лет. И она с мужем доверились мне и гинекологу Татьяне Рубашиной. В результате на свет появилась красивая и здоровая девочка. Все получилось с первой попытки. Так бывает не всегда. Однако, благодаря стимуляции хорошими гормональными препаратами, эффективность ЭКО в два раза выше, чем шанс, который дает сама природа: результативность естественного зачатия у молодой и здоровой супружеской пары составляет 15-20% в одном менструальном цикле.
На сегодняшний день в Казахстане применяются все существующие вспомогательные репродуктивные технологии: ЭКО, донорство половых клеток, суррогатное материнство, преимплантационная диагностика наследственных заболеваний эмбрионов и их криоконсервирование. В стране работает десять ЭКО-центров, три из которых государственные. Один из первых и наиболее популярных сегодня – Институт репродуктивной медицины, которым руководит Тамара Джусубалиева, врач акушер-гинеколог высшей категории, к.м.н., эксперт ВОЗ по репродуктивному здоровью. Тамара Муфтаховна видит большой потенциал вспомогательных репродуктивных технологий: «Казахстан и наша клиника в частности планирует вводить программы ВРТ в онкологии. У нас очень много девочек, имеющих, онкозаболевания, скажем, рак яичников. В борьбе за жизнь они подвергаются химиотерапии, удалению органов, в результате чего никогда не смогут стать матерями. Мы будем брать ткань яичника или яйцеклетки до облучения и замораживать их. Когда пациентка вылечится, мы можем провести подсадку ее же эмбриона: например, обратившись к суррогатной матери. При безэффективности лечения онкологического заболевания особый статус приобретает посмертная репродукция.
Но не все так просто… С развитием ВРТ появляется множество этических и правовых вопросов. Допустим, заморозили эмбрионы, вдруг разводится супружеская пара – что делать с эмбрионами? Ведь это общее имущество. Другая ситуация: получили несколько эмбрионов, два подсадили, а женщина по религиозным соображениям категорически против замораживания остальных. Что с ними делать? Уничтожать? Это же эмбрионы и они имеют право на жизнь».
Об этике при зачатии ребенка в пробирке говорит и Федор Дахно, основатель Института репродуктивной медицины, профессор, член Европейского общества репродукции человека и эмбриологии ЕSHRЕ, автор первого ребенка из пробирки в Украине:
- У репродуктологов популярна фраза: «Лучшее на свете дело – размножать чужую плоть, наше дело – делать тело, а душой снабдит господь». ВРТ развивается: появился лазерный хэтчинг, ИКСИ, ИМСИ, много говорят об использовании при ЭКО биологического клея для улучшения имплантации эмбриона. Но есть какой-то механизм, которого мы не понимаем. Возможности человеческого организма еще не исследованы в полной мере, – продолжает Федор Власович. – Именно от них зависит успешность искусственного оплодотворения, а также от медикаментозных препаратов, роль которых нельзя недооценивать. Фармацевтические компании ежегодно разрабатывают все новые средства. И перед репродуктологами сегодня стоит задача выбора. При этом в первую очередь нужно отталкиваться от молекулярной основы – основы стимуляции яичников. Я отдаю предпочтение так называемым «мочевым» препаратам, то есть созданным на основе человеческого материала: они действуют слабее, чем искусственные, но дают полноценную молекулу. Во-вторых, надо понимать, что не на каждом этапе препараты действуют на клетки: в одних случаях природа сама работает, в других – препараты. Важно уметь помочь организму женщины в нужное время с помощью современного фармацевтического средства.
Фармацевтика в области ВРТ – достаточно молодая наука. Ей не более тридцати пяти лет, как и самим репродуктивным технологиям. Однако именно фарминдустрии обязаны репродуктологи своими успехами. Если учесть, что в среднем по всему миру эффективность ВРТ составляет 30%-40%, то для того, чтобы получить ребенка, паре нужно пройти три программы. А это большие финансовые затраты, потерянные надежды и время. Вывод очевиден – тщательный и продуманный подбор препарата.
- Мы представляем наиболее широкий спектр препаратов для ВРТ, в том числе для проведения ЭКО, – говорит Нурлан Карабалин, глава представительства компании Ferring Pharmaceuticals (Швейцария) в Казахстане и Средней Азии. – Не так давно мы вывели на рынок вагинальный натуральный прогестерон – «Эндометрин», разработанный непосредственно самими репродуктологами, и уже доказавший свою эффективность. Нами также разработан «Дегареликс» – препарат по лечению рака предстательной железы, который не имеет аналогов в Казахстане. И, безусловно, блокбастером в ВРТ является «Менопур» – единственный фоликулостимулирующий препарат, который имеет фсг- и лг-активность. Исследования нашей компании при участии ведущих европейских центров ЭКО подтверждают, что «Менопур» наиболее эффективен именно в монопротоколах. Если специалист предпочитают смешанные протоколы, то очень удобен фсг-препарат «Бравель». И «Менопур», и «Бравель» – человеческие препараты. В 2012 году мы представили «Менопур мультидозы 600 и 1200 МЕ», новизна которого заключается в удобстве применения: препарат можно ввести одной инъекцией.
Стоимость программ искусственного оплодотворения варьируется от шестисот до восьмисот тысяч тенге. Это значительно дешевле, чем, скажем, в Америке или Европе, поэтому в поисках родительского счастья к нам приезжают супружеские пары из разных стран.
- Для казахстанцев, имеющих медицинские показания к ЭКО, но не имеющих на то финансовой возможности, предусмотрены специальные квоты, – говорит Вячеслав Локшин, президент Казахстанской Ассоциации репродуктивной медицины, профессор, д.м.н. - Казахстан – одна из первых стран постсоветского пространства, в которой Министерство здравоохранения выделило квоты на ЭКО. Примерно полмиллиарда тенге ежегодно – направляются на поддержку части пациентов с бесплодием преимущественно трубного генеза. В первый год это было 110 программ, в следующем – 350, сейчас – 650, в 2013-м планируется 700. Более того, ЭКО-центры дополнительно из своего бюджета поддерживают определенное количество программ. В каком направлении нам нужно идти дальше? Во-первых, мы должны делать ограничение числа подсаживаемых одной женщине эмбрионов, соответственно, при этом важно учесть возможное падение эффективности процедуры. Во-вторых, увеличивать общее количество программ ЭКО, что обусловлено ростом числа бесплодных браков.
Если ученым, врачам и фармацевтам удалось обмануть природу и подарить людям радость материнства и отцовства, то это ложь во благо человечества. Перефразируя известное латинское выражение «in vino veritas» (дословно «истина в вине»), можно с уверенностью сказать: in vitro veritas!
Никита Мантусов
